Новогодное поздравление:
Они оба дрожали, и он, и она, он — потому, что позабыл одеться, уезжая из
Вафеншуле, был только в кительке, она — потому, что увидела его, и, наверное,
еще потому, что страшилась не увидеть никогда.
— А ты не нахальничай, — сурово приказал Иван Егорович. — Вопрос, видишь, ему не
подошел. Я чекист, а ты пока что, на данное еще время, — подчеркнул он твердо, —
изменник Родины. Ясно? Понятно тебе? И пока я не разберусь согласно моей
совести, мы с тобой, Лазарев, закуривать не станем.
Только к утру отряд прибыл на хутор Безымянный, к надежному человеку, который
здесь под немцами прикидывался кулаком. Для вида был у него заведен немецкий
сепаратор, но в подвале, за бочками с капустой, в норе держал дед новенькие,
искусно вычищенные и смазанные ППШ. «До доброго часу, когда сигнал выйдет!» —
любил он говорить.
Поздравление с новым 2018 годом:
А Локотков делал вид, будто и невдомек ему, что Саша ждет.
Некоторое время они молча покурили. Восточнее Дворищ, там, откуда вчера пришли
каратели, затрещали автоматы. Локотков прислушался. Потом все смолкло. Пробежал
кучерявый партизан, крикнул восторженно:
Вновь спустилась ночь, последняя ночь перед операцией, которую Локотков нынче в
уме окрестил вдруг операция «С Новым годом!». В сущности, все было сделано,
решительно все. Больше ничего нельзя было предусмотреть. «Гестаповцы» уже досыта
нахлебались куриной лапши и согласно медицинской науке дремали на перинах в
жарко натопленной, чистой избе. Группа прикрытия, группа, остающаяся в засаде,
группа разведчиков — все решительно, кроме выставленных часовых, отдыхали по
приказанию Локоткова, ожидая его команды. Только связная Е., принесшая записку
Лазарева насчет пароля, плакала возле печки: обморозила ноги.
